У меня умерли родители, а родственников было много. Дяди и тети, дедушки и бабушки по отцу и по матери предъ¬являли на меня родственные права, и все наперебой считали, что они мне самые близкие. Поэтому я часто менял места жительства. В пятнадцать лет я переехал жить к дяде в де¬ревню в Волгоградской области. После Пскова волгоградский июль ошеломил меня жарой, а деревня скукой. Я или в пол¬ном одиночестве бродил по пыльной улице, или лежал дома на полу и читал книги.
Ребята моего возраста и старше работали в совхозе, дядя целыми днями мотался по фермам ( он был ветврачом), а мое общество составляла поволжская немка, согнутая пополам старуха, которая знала по-русски столько же, сколько я по-немецки. Когда она что-нибудь говорила, я только кивал голо¬вой, потому что не понимал ни одного слова. Впрочем, содер¬жательные беседы мы вели не каждый день. Чаще ограничива¬лись тем, что я утром говорил ей «гутен морген», а она мне — «добрый утро». Целыми днями она вязала шерстяные носки своим сыновьям и внукам, а потом отсылала их куда-то в Казахстан. Она была так сосредоточена, что забывала варить обед. Одним словом, я скучал и уже хотел, было попросить у дяди денег на обратный билет, но тут он мне предложил.
- Хочешь, Колька, попасти хурду? — сказал он.
- Хочу,— ответил я, хотя не знал, что такое хурда.
- Завтра за тобой зайдет Василий,— сказал дядя.
На следующий день я познакомился с Василием, он разго¬варивал со мной на «вы», но называл Колькой.
- Вы, Колька, кем Ивану Павловичу приходитесь?
- Вы, Колька, откуда родом?
_____________________
Хурда — слабый молодняк в отаре.
